В тринадцать лет её отдать хотели
За сына претора: возьми, мол, и владей.
Сын претора мечтал о юном теле,
Сластёна в нём кипел и любодей.
«Невеста я Христа, - она твердила.
Плоть мерзости – могильная плита».
И голосе её звучала сила,
В душе её сияла чистота.
Был претор наделён немалой властью,
Велел её раздеть среди толпы,
Позором окружить, измазать грязью,
Чтоб морды вкруг, и лучше, коль тупы.
Приказ исполнить бросились любители,
Так кровью упивается зверьё.
И сотни глаз, как явные грабители
Накинулись вскипая на неё.
Из душных глоток покатились возгласы,
Как камни полетели в пустоту.
Расти Агнессы стали быстро волосы
И юную прикрыли наготу.
С опущенным лицом стояла бледная,
Прикрыта не одеждою была…
А наши раскрасотки современные
Торопятся раздеться до гола,
Чтоб броситься в рекламы и в экраны,
В журналы, где стриптиза образа.
И раньше были, говорят, путаны,
Но нагло так не лезли на глаза.
* * *
Не надо разгадывать тайны Небес,
Для нас это вечно не пройденный лес.
То, что осилить тебе разрешили,
То и отнять у тебя поспешили.
* * *
Дождь, как сырые волосы, -
Всё – по глазам, по глазам.
Ты из какой волости
К нам прикатила, гроза?
Выстрел! Опять выстрел!
Молния. Недолёт.
Дождь грозовой быстро
Проходит, но больно бьёт.
* * *
В пыли придорожные травы.
Дорога – кривое дышло.
И голубою отравой
Машины на них дышат.
Гравий несётся под ноги,
Дёрн сотрясается зыбкий…
Судьба - им здесь, при дороге,
С гравийно-песчанной подсыпкой.
* * *
Построишь дом из стали на века,
Но сталь смывает времени река.
* * *
Тает. Ложится и тает,
Словно его кто-то жжёт.
Ни для кого не тайна –
Первый снежок – нележок.
Кружит и кружит, и кружит,
Ищет надёжный альков.
Лужи, как падки лужи,
До белых резных мотыльков.
Тает, безжалостно тает;
Тает он под ногой…
Жизни судьба такая,
И ей не быть другой.
* * *
Весь мир любовью напоён,
Таков, знать, от рождения он.
Хотят того же Небеса?..
Глянь, в солнце влюблена роса.
* * *
А ты, рождённый ненавидеть,
Неудовольствия атрибут,
Ты так торопишься обидеть
Иль оскорбить кого-нибудь.
Ты говоришь, что правды хочешь,
Прорваться далеко вперёд.
Об этом только и хлопочешь,
Но натыкаешься на лёд.
Тебе бы оседлать комету
И выстелить из пользы гать.
Но только правды в злобе нету,
Вот что не хочешь ты понять.
* * *
Мы – соринки. Соринки –
С виду – глупая пыль.
И такие мы пылкие,
В радость нам этот пыл.
Нам сегодня приятно
Над дорогой кружить.
Для чего? – непонятно,
Просто хочется жить.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Денису посвящается. - Анатолий Бляшук Он знал, что может еще жить и жить, Бог касался его сердца, и в нем горел этот огонь, но он не смог поверить в свой шанс, и умер.
Я вспоминаю, как Денис приехал из зимнего молодежного лагеря, где Бог крестил его Святым Духом. Это был совершенно другой человек…, в его глазах горела надежда. Он не раз делился со мной своими переживаниями, и я вновь и вновь убеждался в любви и могуществе Господа. Но пошли будни, в которых ему пришлось встретиться с грехом один на один, и он сдался. Когда я видел его в последний раз, Денис находился в очень сильной депрессии, которая его и убила.
Для таких людей, как мы встать на ноги, и начать новую жизнь очень сложно. Ведь это означает оставить все, к чему ты был привязан, старых друзей, старые привычки…, и многое другое. Причем это нужно сделать сразу, иначе ничего не выйдет. Нужно себя любым способом изолировать от привычного круга общения, от всего, что напоминало бы о старой жизни. Это сложно, но возможно. Возможно при одном условии, если есть куда идти, и к чему стремиться. Нам нужно иметь веру в эти слова: «Ибо [только] Я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду». (Иер.29:11). Бог дает шанс каждому, но схватимся ли мы за него, полностью зависит от нас. Я видел много молодых ребят, которых, как и Дениса касался Господь. Они оживали, в их жизни менялось все…, их лица начинали сиять, а глаза горели огнем. Но проходило не так много времени, и все это куда-то исчезало, и появлялась депрессия. Человек возвращался туда от куда вылез, и падал еще ниже прежнего.
